Тот момент, когда ты заходишь в группу "Длинноволосые сексуальные мужчины", и начинаешь пялится на фотки подписчиц Кстати, кто-нибудь знает, как красиво вставлять картинки на самиздате?
Значит, с нагами я немного торможу, но есть причины. "Ратнарадж" допишется как есть. Но на его основе будет полноценный роман. Совратили меня, короче. А ещё есть одна штука, которая царапается в соавторстве, но пока не выкладывается. Как больше станет - тогда появится. Но там снова будет драуг. На июнь план "Йенгангера": - отредактировать; - написать синопсис; - заслать везде; - забыть)))
Условия флешмоба: 1. Ищем фото животного, нуждающегося в поглажке. 2. Важно привнести новаторство и расширить круг поглаженных видов! 3. Возможно никому и в голову не прийдёт, что именно этого зверя можно гладить. Или вообще о существовании оного знают единицы и гугл. 4. Выбираем среди фотографий что-нибудь эдакое, вывешиваем с надписью "Погладь <название животного>!" 5. Изобретательность в подборе животного, фотографий и подписей приветствуется! 6. Дабы флэшмоб не загнулся, а лента была порвана безудержно-бредово-прекрасным - салим продолжающих! И обязательно смотрим, что из этого получилось.
Погладь хищника изопода)) Он хороший)) Гигантские мокрицы изоподы длиной примерно 30 см живут на морских глубинах около 1,6 км.
Cворн и шоппинг - это пестня. Особая. Отдельная. Потому что Сворн и шоппинг терпеть друг друга не могут. Сворн имел на руках триста рублей, пардон, гривен, на штаны. Существуют три категории, на которые Сворн спокойно тратит деньги: 1. книги, 2. техника, 3. побрякушки из полудрагоценных камней. Четвертым пунктом мостится еда, ибо без неё никак. Сворн умудрился на вышеуказанную сумму приобрести джинсы, флешку на телефон в 8 гиг вместо глюкнувшейся и со вкусом покушать. Потратил меньше часа. Как вывод: Сворн - бракованная женщина, не зря многие подозревают, что не женщина вовсе.
Название: Ратнарадж - царь самоцветов Автор: SWORN Фэндом: Ориджинал Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой), Фэнтези, POV, Hurt/comfort, Мифические существа Предупреждения: BDSM, Кинк Размер: миди Статус: в процессе Саммари: От начала времён крутится белое колесо Джантака, оберегая мир от разрушения и болезней. Но навстречу ему из тьмы веков мчится Шивайшья – черное колесо, что несет зло. Амал, земное воплощение Джантаки, прибывает в Варанаси, чтобы отыскать след древней расы нагов – предвестников Шивайшьи. Нагов ведёт за собой ненавистный радж Шедру Кровь, которого Амал мечтает убить уже не одну тысячу лет. Давние враги вновь скрестят мечи, но что есть ненависть, как не очищающий пламень для любви? Посвящение: Rendre_Twil- самому прекрасному Удаву в мире. Примечания автора: Герои - мои, заявка - Rendre_Twil. Работа написана по заявке: Наг и человек: на грани любви и ненависти Глава 1. Город погребальных костров Глава 2. Агхори читать дальшеРазбудил меня недовольный писк. Что-то защекотало щеку, потом нос, чиркнуло по подбородку. Поморщившись, я попытался отодвинуться и открыл глаза. На меня внимательно смотрела чёрными глазками-бусинками весьма упитанная крыса. Она снова недовольно пискнула и убежала. Тряхнув головой, я сел и огляделся. Пахло сыростью и пылью. Убогая хижина: земляной пол, очаг в центре, в углу какие-то тряпки. Крыса деловито их обнюхивала и трогала лапками. Из мебели вообще ничего не было. Сквозь узенькое окошечко должен был проникать свет, однако ничего подобного я не увидел. Но все же хижина чем-то освещалась. Интересно, чем? — Проснулся? — хрипло поинтересовались за спиной. Я резко обернулся и тут же пожалел об этом: в глазах потемнело, а спину пронзила игла боли. Напротив в позе лотоса сидел тот самый мужчина, который опоил меня какой-то гадостью из черепа. Черепа, кстати, сейчас было два. Один он держал в руке, другой лежал у его ног, причудливо сияя мягким золотистым светом и озаряя часть хижины. После нескольких глубоких вдохов-выдохов подступившая дурнота прошла. Он внимательно разглядывал меня, будто принимая какое-то решение. Отхлебнул что-то из черепа и снова бесцеремонно уставился. Агхори. Иным тут не место. Аскеты, приверженцы ритуального каннибализма. Ранее я с такими не встречался, но был наслышан. Вблизи же зрелище оказалось… странным. В сидящем напротив мужчине не было ничего такого, что заставило бы отвернуться. А ярко-красную жидкость из черепа он смаковал с видом бывалого сомелье. И в то же время хотелось вскочить и убежать подальше от этого места. Свет от черепа затрепетал, плеснул золотом на стену. За спиной агхори появилась подрагивающая тень. Необычная, почти живая. Но в ней не было и следа от тьмы Шивайшьи, которая струилась за моим преследователем. — Плохо выглядишь, — вдруг произнёс он. — Спасибо, вы не лучше. Что вам от меня нужно? И кто вы? — Много вопросов, — хмыкнул он. — Ответ один. Тень снова затрепетала, начала обретать смутные очертания. Я присмотрелся — изящная женская фигурка. Никак не грузная туша, что сидела рядом. Но откуда? — Уттар шмашанх, джантак, — неожиданно произнёс он тихим шипящим голосом, от которого по телу пробежала дрожь. Обращение друг другу слуг Джантаки! Отродья Шивайшьи не могут произнести этих слов! Я хмуро посмотрел на него. На неожиданно красивых полных губах появилась довольная улыбка. Тень изогнулась и протянула ко мне руки. Но вот его глаза, в них что-то такое, что заставляло насторожиться. — Во мне ещё течет кровь змеиного предка, Амал, — сказал он, будто увидев мои мысли. — Не удивляйся, мальчик, недоверие написано у тебя на лице. Я хмыкнул: — Не знал, что агхори могут служить Джантаке. Тень затряслась, будто от безумного хохота. На его губах снова появилась улыбка, однако ничего хорошего в ней не было. — Зови меня Ракеш и… не думай об этом убранстве. Я лишь то, что ты хочешь видеть. Впрочем, как и все люди. Ракеш. Если не ошибаюсь, то с хинди переводится, как “повелитель ночи”. Отлично. — Но тут есть и своя прелесть, — продолжал он. — Ты когда-нибудь пробовал человеческий мозг? Меня передёрнуло от отвращения. — Когда тело кладут на дрова и поджигают, — как ни в чём не бывало говорил Ракеш, словно не видя моего лица, — надо подождать ровно до того времени, пока не раздастся сухой щелчок. Это череп лопается от жара. И тут только не медли: быстро доставай мозг. Можно даже обжечься, но тут уж ничего не поделать. Мозг уже, кстати, немного поджарен, поэтому вкус не так уж плох. Главное, не думать, что именно ешь. Первое время без тошноты не обойтись. Я поморщился, но самообладание уже вернулось, поэтому не двинулся с места. Открыл было рот, чтобы задать вопрос, но он поднял руку: — Помолчи. Сначала выслушай. Тень соединила ладони, однако появились ещё две руки, распростёртые в стороны, будто крылья. Четыре руки — ратна-наги. Стало немного не по себе, но я отогнал мрачные мысли и посмотрел на Ракеша. — Тебя отправили отсюда несколько веков назад. Сам знаешь, для чего. Я кивнул. Плен у повелителя нагов, а после изнуряющая битва превратили в ходячего скелета. А Джантака не любит терять свои аватары, поэтому меня быстро отправили в Европу со строгим наказом не соваться в Индию. — Шедру и его приспешники сумели вырваться из храма Гаяти. По спине пополз холодок. Только не это, только не… Тень взмахнула верхними руками, соединила над головой большие и указательные пальцы, сделав небольшой треугольник. Миг — между нижними и верхними руками появилась ещё одна пара. Она двигалась так грациозно и плавно, что, казалось, тень исполняет национальный танец. Гаяти… у неё тоже шесть рук. Чем старше раса, тем больше рук. — Как это получилось? Ракеш хмуро смотрел в чашу-череп. — Не знаю, Амал. Просто… порой приходят времена, когда Шивайшья очень близко прокатывается возле нашего мира. И тогда здесь цветёт черным цветком смерть, а пороки рассыпаются как драгоценные камни из сундука. Мне не понравилось это объяснение, но это было верным. Тогда, давно, мне удалось заточить Шедру, однако убить его я не в состоянии. А Шивайшья… всегда поможет своему любимцу. — Как давно он на свободе? Золотистый свет немного померк, но Ракеша это не смутило. Он поднёс толстые коричневые пальцы к затылку “светильника” и мягко погладил. Свет тут же вспыхнул с новой силой. Тень закружилась под звуки неслышной музыки. И почему-то показалось, что я могу различить звон браслетов на её руках и ногах. — Два месяца назад, — вздохнул он и откинулся на стену. Тень замерла и погладила его по кудлатым волосам. — Как только мы узнали — отправили к тебе вестника. Я размышлял: — То есть, кроме меня никто из аватаров не пожелал дать отпор Шедру? Я хорошо знал своих соратников, таких же, как и я, борцов с отродьями Шивайшьи, поэтому был искренне удивлён. Ракеш покачал головой: — Отозвались Кармат, Вису, Лакшман, Таят… Только, — пронзительные чёрные глаза заставили замереть на месте. — Ты ведь и сам знаешь, Амал, кого больше всех ненавидит Шедру Кровь. Я невозмутимо смотрел на агхори. Маска равнодушия удалась на славу, но сердце в груди колотилось, как бешенное. Ненавижу. Сам убью. Собственными руками сдеру кожу с его хвоста. Тварь. — … и кого он больше всех, — голос Ракеша напоминал шипение змеи, — больше всех желает? Я прищурился, смело встретил его взгляд: — Его желаниям не сбыться. Он усмехнулся, но ничего не ответил. И в чёрных глазах промелькнуло что-то такое, что я в тот же миг понял: Амал, земное воплощение белого колеса Джантаки, безбожно лжёт сам себе. — Где ты был? — неожиданно перевёл Ракеш тему. Тень изогнулась, её пальцы затрепетали, будто подражая крыльям бабочки. Потом она замерла и снова всё повторила. — В Европе, — буркнул я. — Верховный жрец решил, что так будет лучше. — А конкретнее? — Какая разница, — огрызнулся я. Почему-то допрос агхори начинал действовать на нервы. И в то же время я прекрасно понимал почему. Слишком метко он ударил, сказав о желании Шедру. Единственное существо в моей жизни, которое достойно самой жестокой казни, которую я желаю провести сам. — Будапешт, Минск, Осло… После Милан, Стокгольм, Халден. Там мастера целительного холода. Они хорошо знают своё дело. Ракеш кивнул: — Есть такое. По сравнению с тем, что было, сейчас всё просто замечательно. Правда, силы не те. Прыжок в костёр — это ты хорошо придумал, только будешь теперь чувствовать недомогание. А этого быть не должно. Я передёрнул плечами, тень повторила жест, от чего захотелось в неё чем-то запустить. — Восстановлю. Это несложно. Ракеш ничего не сказал, только улыбнулся. Тень снова закружилась в танце под беззвучную мелодию. — Объясни мне другое. Почему в аэропорту меня никто не встретил? Как змеиная тень напала на мой след? Он пожал плечами, тень развела верхними руками. — Если бы я знал. Но, думаю, ничего хорошего это не предвещает. Он допил красную жидкость и поставил череп на пол. Я невольно бросил взгляд туда и поёжился. Казалось, что белая кость окрашена свежей кровью. — Что это ты пьёшь? — Калакута, — невозмутимо ответил он. — Бодрит, знаешь ли. Я оторопело уставился на него. Калакута? Смертельный яд из мифов про пахтанье океана? Увидев мою реакцию, Ракеш расхохотался, запрокинув голову. — А испугался-то. Не переживай, калакута — довольно неплохой напиток, если знать, чем его разбавить. Например, человеческой кровью. К горлу подкатила тошнота. Если учесть, что он меня этим поил совсем недавно, а на берегу Ганга в основном мёртвые, то и думать не хотелось, каким способом агхори её добывал. — Ладно, не переживай, а то ещё в обморок рухнешь, — смилостивился Ракеш и встал на ноги, начиная отряхивать одежду. — Это всего лишь сок граната… и калакута. Но слишком маленькая доза, чтобы навредить организму. Плечи тени снова затряслись — эта негодяйка явно хохотала и, хвала Джантаке, делала это беззвучно, иначе б была драка. — Кто это всё время за твоей спиной? Ракеш резко обернулся, тень шмыгнула в угол и замерла. Однако он лишь усмехнулся. Погрозил ей пальцем и покачал головой. Тень гордо вздёрнула голову и вдруг мгновенно растворилась, будто никогда и не было. — Шестирукая Гаяти посылает своих слуг подсматривать и подслушивать. Старая паучиха, — хмыкнул он. — Но это ничего. Нам всё равно надо идти к ней. — К ней? — я нахмурился. — Зачем? — Старушка знает, как закрутить хвост Шедру, — подмигнул он. — Но для этого тебе нужно с ней свидеться лично. — Хорошо. Когда пойдём? — Сейчас. Ракеш сделал шаг к стене, его мигом окутал чёрный дым — такой же, что взвивался в небо от погребальных костров. Только чёрные глаза с насмешкой смотрели на меня. Я сделал вдох, в горле запершило, но дым тут же рассеялся. Передо мной стоял стройный крепкий мужчина в дорогом сером костюме. Чёрные волосы с проседью были гладко зачёсаны назад и стянуты в хвост, глаза скрывали очки, на безымянном пальце левой руки — массивный золотой перстень. Туфли из крокодильей кожи отражали золотистый свет, трость с вырезанными на ней змеями и тяжёлым набалдашником завершала картину. Ракеш некоторое время смотрел на меня, потом довольно усмехнулся. — Идём, — произнёс он неожиданно приятным бархатным баритоном. — Богиня ждёт нас.
Народ, не парьтесь. В реестр внесён только один ченслэшный фик. Там групповое изнасилование школьника. Так что все провайдеры, кроме Ростелекома, блокируют только один-единственный фик. А вот Ростелеком немного неадекватен Он вырубает весь фикбук Скачайте оперу и включите оперу турбо. Сможете сидеть на фикбуке спокойно с полной функциональностью)
Cегодня Международный день музеев. Правда, праздновали его вчера. Сворн имел экскурсию по необычным местам города, после чего вместе с гражданами интересующимися был препровождён в художественный музей (ранее это была мэрия города). В этот раз посетителям предоставлялась возможность побывать на самой высокой точке исторического центра Херсона - в Часовой башне. Смотреть на город с высоты птичьего полёта было круто. Доволен, как слон.
Название: Ратнарадж - царь самоцветов Автор: SWORN Фэндом: Ориджинал Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой), Фэнтези, POV, Hurt/comfort, Мифические существа Предупреждения: BDSM, Кинк Размер: миди Статус: в процессе Саммари: От начала времён крутится белое колесо Джантака, оберегая мир от разрушения и болезней. Но навстречу ему из тьмы веков мчится Шивайшья – черное колесо, что несет зло. Амал, земное воплощение Джантаки, прибывает в Варанаси, чтобы отыскать след древней расы нагов – предвестников Шивайшьи. Нагов ведёт за собой ненавистный радж Шедру Кровь, которого Амал мечтает убить уже не одну тысячу лет. Давние враги вновь скрестят мечи, но что есть ненависть, как не очищающий пламень для любви? Посвящение: Rendre_Twil- самому прекрасному Удаву в мире. Примечания автора: Герои - мои, заявка - Rendre_Twil. Работа написана по заявке: Наг и человек: на грани любви и ненависти
Глава 1. Город погребальных костров читать дальшеВечер был сладким и душным. Грозовое небо нависало над безмятежными волнами Ганга и вытянутыми куполами храмов. Их стены, сложенные из бежевого камня, приобрели красноватый оттенок, а ступени, что вели прямо из храма к реке, казались отлитыми из меди. Смуглые люди в разноцветных, бедных одеждах стояли в воде: кто по щиколотку, кто по колено, кто вовсе - склонился, смачивая ладони и пальцы. Голоса не смолкали, слышался женский и мужской смех. Только у меня в горле першило от запаха гари, пыли и обгоревшей плоти, а на противоположном берегу вился чёрный дым. Я не решался преодолеть ещё несколько ступеней. Так и стоял с самого краю лестницы, чтобы не мешать паломникам. Меня неосторожно толкнули, но тут же извинились и поспешили вниз. - Ничего страшного, - только и успел пробормотать я. Слишком долго меня здесь не было. Слишком. Я резко обернулся и начал подниматься. Поток людей не иссякал, их становилось всё больше и больше. Ганг звал их. И пусть здесь, за центром Варанаси, вида улиц можно испугаться, а вода не сияет лазурной голубизной, как на вершинах гор, её воды по-прежнему священны. Откуда-то раздавалась ритмичная дробь барабанов и звон бубнов. Где-то праздник. Только что за веселье в городе погребальных костров? Я очутился на узкой улочке, мимо на невероятной скорости пронёсся мопед. Хорошо, вовремя успел вжаться в стену, иначе лежал бы сейчас прямо в грязной луже. - Добро пожаловать, Амал, - тихо прошелестел чей-то голос. Сразу стало не по себе, но, тряхнув головой, я отошёл от стены и направился по улочке. - Давно не виделись, - выдохнули глинобитные стены. - Давно, - шепнули камни под ногами. - Давно, давно, давно! – рассмеялись окна и крыши. Ветер подхватил этот смех и подбросил в небо звенящими медяками. Засвистел, помчался вперёд, заставляя идущих против него людей отворачиваться и останавливаться. Варанаси шептал, касался тысячей рук, манил остановиться и взглянуть на поднимавшийся в небо чёрный дым. Есть ли в мире ещё один такой город? Святой и смертельный одновременно? По позвоночнику вдруг прополз холодок. Я обернулся. Полноватая женщина в тёмно-зелёном сари с бронзовым кантом охнула и отпрянула. Укоризненно покачала головой. - Простите, - извинился я. Она улыбнулась, кивнула и обошла меня. Несколько секунд я ничего не чувствовал, а потом вновь появился холодок. На светло-серой стене зазмеилась вытянутая тень. Я нахмурился. Тень замерла, будто почуяв мой взгляд. Этого ещё не хватало! Прикусив нижнюю губу, я быстро пошёл вперёд. В гостиницу идти нельзя, сначала надо сбить след. Возможно, я шёл слишком быстро. Люди странно поглядывали на меня, но старались побыстрее уступить дорогу. Тень вилась змеёй слева по стенам домов, таяла на прозрачных стёклах окон, обвивала людей и сползала на выложенную камнями дорогу. Но не останавливалась. Враг. Знает, кто я, раз так преследует. И, кажется, даже можно расслышать шипение, от которого застывает в венах кровь. Я обогнул несколько домишек, протиснулся среди визжавших от радости детей, что играли в мяч посреди улицы. Звук бубнов и барабанов стал громче. В него вплёлся плач ситара. Дышать было тяжело, спина взмокла, а льняная рубашка прилипла между лопаток. Широкая лестница резко спускалась вниз, ведя на площадь, где стояла пёстрая толпа людей. Они закрывали собой музыкантов. Я быстро пробежал по ступеням, но едва остановился, как свет в глазах померк. - Амал… - раздалось вкрадчивое шипение. По телу пробежала сладкая дрожь, а голова пошла кругом. Мелькнуло лицо, но неживое, нечеловеческое… маска из слоновой кости. Такая же гладкая, надменная и холодная. Высокий лоб, брови вразлёт, узкая переносица, длинный прямой нос, выдающие скулы. Глаза – рубины. Но не нарядные украшения махарадж, а матовые кроваво-красные камни из Ратнапура. И тонкая линия-зрачок делила их попалам. - Амал, - снова позвали бледные губы, чёрный раздвоенный язык скользнул между ними. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Нельзя, не сейчас. Не поддаваться. Припустил почти бегом мимо людей. На меня никто не обратил внимания – слишком все были увлечены игрой музыкантов. Барабаны резко смолкли, застонал ситар, кто-то восхищённо выдохнул. Я едва не сбил с ног худенького мужчину в дхати, пробормотал извинения и пошёл дальше. Он недоумённо глянул на меня и пожал плечами: - Турист. Ударил знойный ветер, жаркое дыхание опалило плечи и шею. В ноздри ударил запах сандала, по груди и спине прошлись чьи-то ладони. По внутренней стороне бедра скользнуло что-то холодное и влажное – как змеиная кожа. Я задрожал: было отвратительно и сладко одновременно. - Покорись, - прошелестело за спиной, острые когти вдруг впились в плечи. Снова заиграли барабаны, послышались задорные восклицания людей. Они смеялись и хлопали в ладоши. “Катись к демонам!” В ответ послышался довольный смех, хватка ослабла, ладони почти нежно огладили мою спину, легли на ягодицы. Для прохожих – я всего лишь турист, то ли страдающий от жары, то ли соблазнившийся на наркоту дурак, которой в окраинных районах Варанаси пруд пруди. Я прислонился к стене какого-то дома, чтобы прийти в себя. Сердце стучало в висках, раскалённый воздух вокруг пропах сандалом. Ритм барабанов нарастал, но его заглушал шорох змеиного погремка – настолько гладкого и глянцевого, что хотелось лизнуть. - Покорись, - прозвенело в тон поющему ситару. Тенью коснулось предательское желание замереть, закрыть глаза и позволить. Всё позволить. Чтобы чуткие руки загладили и заласкали – у ратна-нагов их четыре. Чтобы шипящий голос кружил голову, а змеиные кольца, где каждая чешуйка, как зерно граната, сжимали теснее и теснее. И чтоб бледные губы прижались к моим – твёрдые, нечеловеческие. Властные, голодные, жадные, терзающие до крови. А потом… Люди нас не видели. Я лишь краем глаза успевал заметить, как мелькала серая тень по красным сари, отбеленным дхати или загорелым до коричневой бронзы худощавым телам. Высоко в небе прогремел гром, но на землю не упало ни капли. Я сжал кулаки и криво усмехнулся. Ну, нет, отродье Шивайшьи, не получишь ты меня! Шипение исчезло, я рванул от стены по улице, бегом вдоль одноэтажных домов. Варанаси молчал, но вёл меня верной дорогой – к священным водам Ганга. Единственное место, где можно было избавиться от преследователя. Тень летела за мной, но больше не касалась. Моё сопротивление сгубило всю игру. Ведь тень – слишком хрупкий и неверный способ подчинить врага. Но раз другого нет, то и этот сгодится. Лабиринт узких улиц, несмолкаемые голоса, настырные диллеры и суетящиеся дети не давали сосредоточиться. Я рисковал заблудиться, но Варанаси был на моей стороне. Город помогал отыскать верную дорогу. Берег реки встретил меня столбами дыма и забивающим дыхание запахом горелой плоти. Он лез в глаза, в нос, рот, обжигал лёгкие. Я закашлялся, едва не столкнулся с худым мужчиной в грязной рваной одежде. Он покачал головой и что-то сказал. Слов я не расслышал, зато сладчайшей музыкой прозвучало рассерженное шипение змеиной тени. Запах сандала исчез, она металась по покрытому пеплом песку. Я двинулся дальше. На больших прямоугольниках, сложенных из дров, горели тела умерших. Крематорий под открытым небом. День – ночь, день – ночь. Домы из касты неприкасаемых выполняли свою работу круглый год, считая её ничем не лучше, но и не хуже других. К горлу подступила тошнота. Я старался не смотреть на попадавшиеся на глаза черепа и кости. И уж точно не хотелось увидеть полуразложившееся тело какого-нибудь праведника. Ведь их не сжигают, считая, что дыхание тлена им чуждо. Угрожающе затарахтел погремок, возле моей ноги на песке появилась вмятина, будто след от проползшей змеи. - Вернис-с-с-сь. Я улыбнулся. Ну, уж нет. Не теперь. - Идём со мной. Тень задрожала, погремок на хвосте замер. Не ожидая, что последует дальше, я с разбегу бросился в ближайший костёр. Кто-то рядом взвизгнул и заорал. Пламя ослепительно вспыхнуло, дарующий тепло огонь помчался по венам. Искрящаяся радость и чувство безграничной свободы заставили взвиться вверх. Боли не было, хотелось смеяться, как сумасшедшему. Вот небо, вот вода, вот ветер, вот огонь – бери, что хочешь. Дыши, ешь, трогай. Всё твоё – никто не отберёт. Миг – эйфория отошла на задний план, потому что гранатовой горечью вползла в пламя змеиная тень. Задрожала, вспыхнула миллионом искр и разлетелась во все стороны с слабым стоном. Потому что нет хода слугам Шивайшьи в живое пламя. Послышался тихий выдох, я мигом ощутил чьё-то присутствие и склонил голову. Женщина, немолодая, но чистая духом и помыслами. - Да пребудет с тобой благословение Джантаки, добрая душа, - шепнул я. – Даже после смерти ты послужила добру. Пламя метнулось ко мне, огненные языки полыхнули перед глазами и потянулись к лицу. Но прикосновения были ласковыми и мягкими, словно от материнских рук. - Иди… с миром, - прошептал приятный голос. – Джантака с тобой. Перед глазами всё потемнело, сильный толчок – я ударился спиной о твёрдую землю. Попытался было встать, но голова закружилась, а руки резко ослабели. - Так, так, - произнес откуда-то сверху хриплый мужской голос. – Что у нас тут? Поборов приступ дурноты – переход из воздуха в огонь всегда чреват гадкими последствиями – медленно поднял голову. Надо мной стоял грузный мужчина, замотаный в тёмное, покрытое пеплом одеяние. Седые кудлатые волосы свисали до плеч, в коричневой руке он держал белый череп. Его верхняя часть была снесена. В чёрных глазах мужчины танцевало что-то наполовину от безумца, наполовину от тьмы Шивайшьи. Только взгляд был цепкий, оценивающий, внимательный. Он задумчиво поднёс череп к губам и сделал глоток. Губы тут же приобрели ярко-красный цвет. Меня передёрнуло. Мерзкая слабость не желала проходить. Ещё чуть-чуть – и потеряю сознание. - Кто… вы? Кажется, я спросил настолько тихо, что никто и не расслышал. Но он довольно ухмыльнулся и присел рядом. - Успеем познакомиться. Неожиданно крепкой рукой приподнял мою голову и прижал к губам череп. Я попытался вывернуться, но тягучая жидкость обожгла мой рот. Я закашлялся, шумно вдохнул и… погрузился во тьму.