... и про Херсон. Освежаю память касаемо истории основания родного города и натыкаюсь на шедевральное: "Строительство крепости и города было возложено на генерал-цейхместера Ивана Абрамовича Ганнибала". Действительно. У нас ведь даже есть площадь им.Ганнибала. Конечно, историческая личность, но нельзя не поржать.
Второй день длится празднование 237-летия Херсона. Оттого на набережной Днепра гудит "Тышо-Тышо фест", названный фестивалем южного колорита. Второй фестиваль в отличие от летнего масштабнее.
Автор:SWORN Фэндом: Ориджинал Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой), Ангст, Мистика, Детектив, Ужасы Предупреждения: Насилие, Кинк Размер: миди Статус: в процессе Саммари: Маньяк с крюком и сетью выходит из моря, чтобы уничтожить врагов своего господина. Ян Сокирник, Слышащий Землю, вынужден прекратить убийства и уничтожить маньяка. Однако он даже не подозревает, что им давно заинтересовался древний бог Азова, который резко меняет правила игры. Теперь, чтобы выжить и остановить убийцу, Ян должен покориться морю, которое ненавидит с детства. Примечания автора:пишется в целях борьбы с неписцом.
1 читать дальшеДорога в назначенное место займёт не меньше трёх часов. Стрелковое, село, где убили маленькую хозяйку серебряного кулона, находится на приличном расстоянии от Геническа, в который я сейчас ехал. Заняв место у окна, бездумно уставился на мелькавший пейзаж. Не люблю разговоры в дороге, потому и попутчиков — тоже не люблю. Сейчас, пусть даже через тонкую преграду стекла, можно почувствовать себя свободным. Хоть на какое-то время откинуть все мысли, которые не покидают при ходьбе по грешной земле. Старенький микроавтобус вёз к южнейшей точке Херсонской области. Обычно туда приезжают, чтобы подгореть, просолиться и залюбоваться. Стрелковое находится на границе с Крымом. Конечно, нет той зелёной роскоши гори плещущих синих волн, но есть другая — не столь броская, но пышущая жаром, золотая, под коркой соли. Я покрутил головой: слева и справа земля, засеянная солнцами. Чёрные круги, обрамлённые жёлтыми лепестками, поворачивались к солнцу; простирались аж до горизонта. Сухая, зелёная, золотая скифская степь сливалась с небом. Небо было июльского цвета — синее-синее, замершее над горячим воздухом. Ещё немного — и будет Сиваш по правую руку. Наше Гнилое море. Маленькое, но отчаянно солёное. Впрочем, тут и так будет соль: на губах, языке, ладонях. Даже сквозь стекло ощущалось, как солнце горит — радостно целует землю. И сам вышел из бренного тела — стал горячим, сухим, с пылью и солью. И не ушло это чувство даже когда ступил на вытоптанную дорожку возле неприметной коричневой остановки, чтобы перескочить на другой автобус и добраться до Стрелкового. Уже выехав за окраину Геническа, я кое-как сумел сбросить степные чары. Место в этот раз досталось в самом конце автобуса, где изрядно попахивало бензином и было немыслимо жарко. Чтобы хоть как-то отвлечься, бездумно вынул и кармана мобильник и не менее бездумно принялся клацать игру с перепрыгивающим шариком. — Ой, ну просто невозможно. — Рыжеволосая соседка в открытом белом платье обернулась назад, жалуясь кому-то. — Жара, такая жара. Только поедешь отдохнуть, как на тебе! — А ты хотела, чтобы был дождь? — резонно возразил женский хрипловатый голос. — Нет, но сама подумай, какие фотки получатся? Я же так быстро обгораю, — пожаловалась рыжая. «Нефиг по морям тогда разъезжать», — про себя хмыкнул я. Пальцы ткнули в раздел галереи, автоматические пролистывая фотографии. В основном — виды города и природа. Несколько с Олегом с Тышо-тышо феста, ибо нельзя было не клацнуть ради шантажа. Олег исчез, появилось новое фото: стройный парень в тёмной одежде, на берегу Днепра. Можно сказать, худой. Вглядывается куда-то вдаль, в закатную речную гладь. Чёрные длинные пряди развевает ветер, которые он безуспешно пытается придержать правой рукой. В левой — ивовый прутик. На губах улыбка — добрая, почти детская. Он стоит в профиль, но я прекрасно знаю, что в тёмно-карих глазах та же доброта. И весь он: угловатый, тонкий и чуть нескладный. И в тоже время как-то по-особенному очаровательный. Сердце заныло. Нахмурившись, резко пролистнул фото, заблокировал мобильник и уставился в окно. Ошибки надо исправлять. И неважно, прошлое это или будущее. Я вздохнул и прикрыл глаза, упорно делая вид, что не замечают кокетливый взгляд рыжей. Нет, дамочки на выезде, вам ничего не светит. Грабар, тот, пожалуй бы, сумел крутить любовь и делать одновременно работу. Я же в этом смысле зануден и нерасторопен. Мы въехали в Стрелковое. Кулон в моём кармане неожиданно нагрелся. Угу, значит, следую верно: энергетический контур так и подпекает. Когда автобус наконец-то остановился, я был готов молиться всем богам, что прибыл на место. Первым делом закинул вещи в гостиничный дом. Такой без опознавательных знаков, с минимумом мебели и абсолютным отсутствием какой-либо кухни. Впрочем, я сюда приехал не на морском бережочке нежиться, поэтому жилище счёл удовлетворительным. Оплатив хозяйке, полногрудой красавице (весьма немолодой) три дня, тут же направился в село. К дому, к которому так тянул горячий кулон. Его владелицу звали Кристина Далева. Шесть лет. Воспитывалась матерью-одиночкой Екатериной Андреевной, работающей в местной школе. Живут бедно, но довольно сносно. Ничем не выделялись, обычные люди. Серебряный кулон — подарок дедушки покойного отца, первого и единственного мужа Екатерины. Узкие пыльные улочки петляли меж домов. На траве возле покосившихся заборчиков невозмутимо паслись куры и гуси. Воинственно настроенная индюшка покосилась на меня, но после деловито отошла в сторону. Ветер шумел листвой деревьев. Стрелковое жило своей жизнью, далёкой от смерти, Городового и Слышащего землю, уныло бредущего вперёд. К дому Далевой я сильно приближаться не стал. Видно, что мужских рук не хватает, ремонта давно не было. Но при этом двор, виднеющийся через невысокий забор, чистенький. На окнах аккуратные шторочки в горошек, подоконники покрашены в ультрамариново-синий. А вот с крышей беда… Ну, да ладно, не моё дело. Сразу, конечно, хотелось подойти как можно ближе. Даже если выйдет, завязать разговор с Екатериной, но… Я шелохнулся, стоя в густой тени лип и глядя на синие подоконники. Серебряный кулон, сжатый в руке, обжигал кожу. Только сейчас понял, что никакого разговора я завязывать не буду. Ложь выйдет слишком неубедительной, а маньяк вряд ли не заметит, что им заинтересовались. Почему-то я был абсолютно уверен, что он здесь, в Стрелковом. Деревянная дверь скрипнула, и на пороге появилась молодая светловолосая женщина. Миловидная. Только горе перечеркнуло лоб глубокой морщиной и горестно изогнуло уголки губ; присыпало серебром русые пряди. Она посмотрела на меня — молча, безразлично. Кажется, и вовсе не заметила. Стало не по себе. Женщина медленно спустилась, свернула к невзрачному сарайчику. Отлично. Я быстро приблизился, глубоко вдохнул горячий воздух, сосредоточившись на ощущениях. Из земли поднялись невидимые щупальца и обвили мои ноги. По телу пробежала жаркая волна, голова пошла кругом. Внутри словно загорелось маленькое солнце. Земля знает своего служителя и всегда откликается на зов. Перед глазами опустилась туманная пелена, а в ушах загудело. Миг — две реальности закружились, расслоились, одна перекрыла другую. На задний план отошло июльское солнце и пронзительный знойный день. Запахло яблоками и свежей сдобой. За окном опустился летний вечер. В зоне видимости появился телевизор, показывавший мультфильм про каких животных. Взгляд упёрся в розовые тапочки и брошенного на полу плюшевого мишку. — Кристина! — звонко окликнули с кухни. — Ужинать! — Иду, мам! — крикнули мои губы детским тонким голоском. Спрыгнуть с дивана — совсем ерунда. Это не то, что вчера с дерева, Колька-сосед научил. Хорошо, хоть мама не видела, а то точно в углу стоять пришлось бы. Побежав вприпрыжку на кухню, тело резко замерло. Меня звали. Но не голосом, а проговаривая древний призыв, без слов. Сознание ребёнка запаниковало, сознание Слышащего Землю, моё собственное, с горечью усмехнулось. Секундной растерянности хватило — острый укол в шею. Боль, страх. Из горла вырвался крик, но тут же сменился сипением. Я охнул и разорвал связь с жертвой. Земля под ногами дрогнула, а горлу тем временем подобралась дурнота. Бр-р-р, ещё мне набираться опыта и набираться. Слышащий Землю не должен пропускать чужие эмоции через себя. — Вам плохо? — раздался женский голос, полный сочувствия и участия. Опёршись на ствол липы, мутным взглядом обвёл всё вокруг. На стоявшем возле забора Екатерине зрение упорно отказывалось фокусироваться. — Нет-нет, порядок, — ответил я, выдавив слабую улыбку. — Это всё жара. Не подскажите, как пройти к морю? Стандартная фраза. Каждый второй сейчас это спрашивает. «Сумасшедший», — мелькнула мысль в её глазах. Однако, видимо, решив, что это исключительно моё дело: треснет солнечный удар по макушке или нет, поэтому махнула в сторону базы отдыха. — Туда. Обойдёте, потом прямо — как раз и выйдете. — Спасибо, — пробормотал я, быстро покидая узорчатую тень лип и оставляя старенький домик с ничего не понимающей женщиной за спиной. Говорить с теми, кто пережил горе, — не моё. Трусливо? Да. Но мне хватает своих проблем, от чужих становится и вовсе невыносимо. Шагая по широкой дороге между бетонных стен, что вела прямо к дикому пляжу, я проклинал лезший везде песок и анализировал увиденное. Итак, имеем весьма скудную картину: покойная Кристина не видела лица нападавшего. Да и почувствовать толком не успела. Мда. Я перецепился за ветку и ругнулся под нос. С детьми тут плохо: ауру или движение энергии они уловить хоть и могут, но распознать не в состоянии. Тут даже наличие кулона мне никак не поможет. Кстати, надо будет его вернуть матери. Только не сейчас, чуть позже. Так что… хочешь или нет, а идти по домам других жертв необходимо. Ветер ударил с размаху, заставил задохнуться. Я остановился. Там, в метрах десяти от меня, шумело море. На некоторое время все мысли исчезли. Хоть я его и не люблю, хоть и… Под ногами шуршал битый ракушняк. Приблизился к самой кромке моря — вода тёплая, совсем близко — с мутной прозеленью. С берега — лазурно-голубая, присыпанная пылающим серебром. Солнце, словно раскидало свои лучи и бросило горстью монет в мягко накатывающие волны. Смотреть даже больно: так и слепит, так и не даёт отвести взгляда. Ветер расмеялся, растрепал волосы, ухватил одежду невидимыми руками. А небо тут бескрайне синее — июльское, чистое. Так бы стоял и стоял, позабыв обо всем на свете. В кармане завибрировал мобильник. Я глянул на высветившуюся фамилию и хмыкнул. Грабар. Конечно, кто ж ещё? — Ты где? — поинтересовался он. — А я на морі-і-і[1], — ехидно протянул я, цитируя рекламу. Олег только фыркнул, пряча смешок: — Если кому скажу, что Сокирник решил позагорать — не поверят и окрестят вруном. — А ты и не говорю, — лениво произнёс я, отходя подальше от нахальных волн, так и норовившей намочить обувь. — Как дела? — С нами расплатились за дело Ракевичей, — довольно сообщил он, —, но я звоню не поэтому. — Мог бы и порадовать, — буркнул я, присаживаясь и касаясь ладонью воды. Нет, глупо, конечно, вода может ответить только Дышащим морем, но никак не мне. — На тебя тут открылась презанятнейшая охота, — сообщил Олег тоном, словно поздравлял с днём рождения. Весть неприятная, но как-то не сказать, что неожиданная. После ночного визита особенно. — Кто? — сухо спросил я. — Дом говорит, что чужак и солоны его следы. Но почувствовать не может даже он. Жалуется, что крыша скоро потечёт, если вовремя не обратить внимание ЖЭКа. Я только хмыкнул и медленно побрёл по берегу, бездумно и безотчётно, словно пытаясь найти ответ на загадку там, где её не было. — Он всегда жалуется. Такой уж у меня дом. — Может, просто всё же стоит обратить на него внимание? — снисходительно поинтересовался Олег. Я только пожал плечами. Грабар не мог этого видеть, однако прекрасно чувствовал мой настрой. — Смотри по сторонам в оба, — глухо произнёс он, — и выпей на ночь успокоительное. Последнее заставило озадачиться. Так, что я даже остановился. — Это ещё зачем? — С твоей манерой спать урывками я не смогу растолковать ни один сон, — недовольно протянул он. — Это не просьба, это приказ. Неожиданно дунул такой порыв ветра, что кожа покрылась мурашками от холода. Сидевшая рядом девица в откровенном розовом купальнике даже не поёжилась. Рядом возившийся с пасочками и лопатком маленький ребёнок — тоже. Я нахмурился. Что ещё за история? И понял, что Олег ещё говорит, но я уже порядком прослушал. — … что-то надо будет и тогда… — Что-что? — переспросил я. — Сокирник, у тебя там тазик вместо головы? — обозлился он. — Спрашиваю, что тебе нужно и как долго торчать будешь там? Городовой ответ спросит — за ним это не заржавеет. Я поморщился, новый порыв ветра заставил отойти назад. И внезапно озарила мысль. — Узнай, что известно про сеть нашего маньяка. — Сеть? — в голосе Олега появилась озадаченность. — Какая ещё к демонам сеть? Они были убиты ножом. — Тоже мне толкователь снов, — фыркнул я. — Узнавай, это может оказаться важной деталью. — Хорошо, — вздохнул он, — слушаю и повинуюсь… мучитель. С последним я был крайне не согласен: обычно мучителем в нашем тендеме как раз выступал он. Ветер вдруг мягким и ласковым, оберегающим от палящего солнца. Обернувшись, я успел разглядеть, как на стенке внушительного здания магазина мелькнула тень. Быстро-быстро. Только следы на песке остались — обычные, человеческие, не слишком большие. Хм. За мной уже следят? Только… неужто искомый мной маньяк умеет повелевать ветром? Олег что-то буркнул на прощание и отключился. Решив, что он прав и смотреть надо действительно в оба, решил на время оставить Стрелковое и проехаться в Счастливцево, знаменитое своими солёными озёрами.
[1] Фраза из популярной рекламы оператора мобильной связи МТС.
Сворн тут долго не появлялся. По уши в работе. Получив расчётный лист, в этот раз несколько воспрял духом. Упахиваешься, но тут не делают вид, что ничего не происходит. Оплатили. На прошлых выходных путешествовал. Посетил Белгород-Днестровский и крепость. Кстати, один из старейших городов Украины. Насчитывает 2500 лет. Был в Шабо. На роскошном винзаводе Шабо. Там центр культуры вина. Там охрененная чистота, красота и внимание к гостям. Это есть, это здорово. читать дальшеБыл в Каролино-Бугаз. На злом Чёрном море, в солёном воздухе.
А на конкурсе как всегда. Как всегда. Нервы мотают, но, конечно, надо платить за то, чтобы сказать: "Знаете лучше? Делайте сами. Здесь же диктат имени меня, лапушки".
Я вообще из тех старпёров, которые говорят, что раньше трава была зеленее, и оригинальный КиШ, конечно, не переплюнуть, но уж очень мне голос Коган нравится, так что перепощиваю :3
Настроение достигла вершин лондонского дна. Совсем никак. Всё вымотало и надоело. Отчаянно хочется отсыпать миру трендюлей, но как-то не очень актуально. На День Незалежности и близлежащие выходные активно смоюсь в Стрелковое. В соль, в солнце, в степь. Уеду. Нафиг. Всем спасибо.
А есть её у нас с Удавом! Подумали мы и решили сходить на на LitEra, портал такой. Да не просто, а с романом «Ворожея мёртвого ярла»! Изюминка в том, что эротические действа да любовные похождения будут происходить в мире Йенгангера, который не дышит. Фьялбъёрн теперь в роли героя-любовника (только представьте себе!), а его прекрасная пассия — Йанта Огнецвет, девушка гордая и непокорная. Приглашаем всех поучаствовать в кипеше. На этот раз — эротичном!
ПС. Вообще-то, текст гетный, как видно из названия. Но он частично написан как слэш. И после гетного безобразия тоже будет продолжен слэшем. Это я так. Чтоб все были в курсе.
Устаю как зараза. Скачки на работе сдабриваются стрессом и постоянной беготней с третьего на первый и наоборот. Конечно, не одобряется жара. В неё не то. Совсем не то. Тот момент, когда заходишь в кабинет директора, а он: "А что ж вы мне не сказали на собеседовании о своём хобби. Это правда, что написали роман?". Сворн охренел. Ну, кагбэ... Потом выяснилось, что он даже кое-что читал. И тут я занервничал. Поразительное дело. Тяжело на работе, конкурс, а меня приперло писать. Даже накатал первую главу Совсемов. В общем, настроение нормальное. Морально тут комфортно. Нет того ада, что был в школе. Переживём)
Мастерская Писателей совместно с журналом «Edita» представляет ежегодный конкурс ресурса — LevelUp-2015! Тема: Ритуал Приз: публикация в журнале "Edita". Правила читать тут. Организатор: Сворн. И был нормальный конкурс, а потом его доверили мне.
Вчерашний безумный день отпечатался полной энергоотдачей и отрубом. Снился роскошный Тиль Линдеманн, который во сне был демоном и догонял меня с целью отвешать люлей. При этом его волшебная демонячья сила заключалась в голосе. Поэтому приходилось драпать, но отмечать, что поёт, сцуко, прекрасно. Сегодня думал, что буду сидеть под кондиционером и страдать от жары. Однако, выяснилось, что надо оплатить инет, иначе в понедельник уже отрубится нафиг. Пришлось бодро вскочить в чёрный костюмчик и поскакать в банк. При этом помнить, что жарко, но терпимо. Надо ли говорить, что банк внезапно оказался закрыт? Внезапно. Пришлось влетать в маршрутку и ехать в центр, чтоб точно. После оплаты вдруг понял, что жарко, но быть рядом с книжным и не зайти? А книжный почти рядом, почти прошагать четыре квартала под бодрящим южным солнцем. С делами управился. Дома всё же решил глянуть на термометр. А он у нас в тени, если что. +41 по Цельсию. Норм, живём.
С сегодняшнего дня я не специалист коммерческого отдела, а ведущий специалист группы обеспечения производства. Разрешили взять компьютер и стул - это хорошо. Но не взять с собой холодильник - это плохо. Ведь холодильник - это святое. Но не моё. Завтра опять дурдом - пока передашь все дела новому человеку. Зато падре обещает премьеру клипа. Сие положительно.
Я вернулся. Подгорел, просолился, залюбовался. Стрелковое - на границе с Крымом, южнейшая точка области. Едешь - слева и справа земля, засеянная солнцами. Чёрные круги, обрамлённые жёлтыми лепестками, поворачиваются к солнцу; простираются аж до горизонта. Сухая, зелёная, золотая скифская степь сливается с небом. А небо июльского цвета - синее-синее, замершее над горячим воздухом. Сиваш по правую руку. Наше Гнилое море. Соль на губах, языке, ладонях. Солнце горит, целует землю. И сам становишься горячим, сухим, с пылью и солью. Битый ракушняк, вода тёплая, совсем близко - с мутной прозеленью. С берега - лазурно-голубая, присыпанная пылающим серебром. Смотреть больно, но нельзя не. Ветер смеётся, шевелит волосы, рвёт одежду. Соль, солнце, степь. И бескрайняя синева.