Ратнарадж - царь самоцветов

[turaisegen]

Название: Ратнарадж - царь самоцветов
Автор:  SWORN
Фэндом: Ориджинал
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Фэнтези, POV, Hurt/comfort, Мифические существа
Предупреждения: BDSM, Кинк
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари: От начала времён крутится белое колесо Джантака, оберегая мир от разрушения и болезней. Но навстречу ему из тьмы веков мчится Шивайшья – черное колесо, что несет зло. Амал, земное воплощение Джантаки, прибывает в Варанаси, чтобы отыскать след древней расы нагов – предвестников Шивайшьи. Нагов ведёт за собой ненавистный радж Шедру Кровь, которого Амал мечтает убить уже не одну тысячу лет. Давние враги вновь скрестят мечи, но что есть ненависть, как не очищающий пламень для любви?
Посвящение:  Rendre_Twil- самому прекрасному Удаву в мире.
Примечания автора: Герои - мои, заявка -  Rendre_Twil.
Работа написана по заявке:
Наг и человек: на грани любви и ненависти

Глава 1. Город погребальных костров
Вечер был сладким и душным. Грозовое небо нависало над безмятежными волнами Ганга и вытянутыми куполами храмов. Их стены, сложенные из бежевого камня, приобрели красноватый оттенок, а ступени, что вели прямо из храма к реке, казались отлитыми из меди.
Смуглые люди в разноцветных, бедных одеждах стояли в воде: кто по щиколотку, кто по колено, кто вовсе - склонился, смачивая ладони и пальцы. Голоса не смолкали, слышался женский и мужской смех. Только у меня в горле першило от запаха гари, пыли и обгоревшей плоти, а на противоположном берегу вился чёрный дым.
Я не решался преодолеть ещё несколько ступеней. Так и стоял с самого краю лестницы, чтобы не мешать паломникам.
Меня неосторожно толкнули, но тут же извинились и поспешили вниз.
- Ничего страшного, - только и успел пробормотать я.
Слишком долго меня здесь не было. Слишком.
Я резко обернулся и начал подниматься. Поток людей не иссякал, их становилось всё больше и больше.
Ганг звал их.
И пусть здесь, за центром Варанаси, вида улиц можно испугаться, а вода не сияет лазурной голубизной, как на вершинах гор, её воды по-прежнему священны.
Откуда-то раздавалась ритмичная дробь барабанов и звон бубнов. Где-то праздник. Только что за веселье в городе погребальных костров?
Я очутился на узкой улочке, мимо на невероятной скорости пронёсся мопед. Хорошо, вовремя успел вжаться в стену, иначе лежал бы сейчас прямо в грязной луже.
- Добро пожаловать, Амал, - тихо прошелестел чей-то голос.
Сразу стало не по себе, но, тряхнув головой, я отошёл от стены и направился по улочке.
- Давно не виделись, - выдохнули глинобитные стены.
- Давно, - шепнули камни под ногами.
- Давно, давно, давно! – рассмеялись окна и крыши.
Ветер подхватил этот смех и подбросил в небо звенящими медяками. Засвистел, помчался вперёд, заставляя идущих против него людей отворачиваться и останавливаться.
Варанаси шептал, касался тысячей рук, манил остановиться и взглянуть на поднимавшийся в небо чёрный дым. Есть ли в мире ещё один такой город? Святой и смертельный одновременно?
По позвоночнику вдруг прополз холодок. Я обернулся. Полноватая женщина в тёмно-зелёном сари с бронзовым кантом охнула и отпрянула. Укоризненно покачала головой.
- Простите, - извинился я.
Она улыбнулась, кивнула и обошла меня. Несколько секунд я ничего не чувствовал, а потом вновь появился холодок.
На светло-серой стене зазмеилась вытянутая тень. Я нахмурился. Тень замерла, будто почуяв мой взгляд.
Этого ещё не хватало!
Прикусив нижнюю губу, я быстро пошёл вперёд. В гостиницу идти нельзя, сначала надо сбить след.
Возможно, я шёл слишком быстро. Люди странно поглядывали на меня, но старались побыстрее уступить дорогу.
Тень вилась змеёй слева по стенам домов, таяла на прозрачных стёклах окон, обвивала людей и сползала на выложенную камнями дорогу. Но не останавливалась.
Враг. Знает, кто я, раз так преследует. И, кажется, даже можно расслышать шипение, от которого застывает в венах кровь.
Я обогнул несколько домишек, протиснулся среди визжавших от радости детей, что играли в мяч посреди улицы.
Звук бубнов и барабанов стал громче. В него вплёлся плач ситара. Дышать было тяжело, спина взмокла, а льняная рубашка прилипла между лопаток. Широкая лестница резко спускалась вниз, ведя на площадь, где стояла пёстрая толпа людей. Они закрывали собой музыкантов.
Я быстро пробежал по ступеням, но едва остановился, как свет в глазах померк.
- Амал… - раздалось вкрадчивое шипение.
По телу пробежала сладкая дрожь, а голова пошла кругом. Мелькнуло лицо, но неживое, нечеловеческое… маска из слоновой кости. Такая же гладкая, надменная и холодная. Высокий лоб, брови вразлёт, узкая переносица, длинный прямой нос, выдающие скулы. Глаза – рубины. Но не нарядные украшения махарадж, а матовые кроваво-красные камни из Ратнапура. И тонкая линия-зрачок делила их попалам.
- Амал, - снова позвали бледные губы, чёрный раздвоенный язык скользнул между ними.
Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Нельзя, не сейчас. Не поддаваться. Припустил почти бегом мимо людей. На меня никто не обратил внимания – слишком все были увлечены игрой музыкантов.
Барабаны резко смолкли, застонал ситар, кто-то восхищённо выдохнул. Я едва не сбил с ног худенького мужчину в дхати, пробормотал извинения и пошёл дальше. Он недоумённо глянул на меня и пожал плечами:
- Турист.
Ударил знойный ветер, жаркое дыхание опалило плечи и шею. В ноздри ударил запах сандала, по груди и спине прошлись чьи-то ладони. По внутренней стороне бедра скользнуло что-то холодное и влажное – как змеиная кожа. Я задрожал: было отвратительно и сладко одновременно.
- Покорись, - прошелестело за спиной, острые когти вдруг впились в плечи.
Снова заиграли барабаны, послышались задорные восклицания людей. Они смеялись и хлопали в ладоши.
“Катись к демонам!”
В ответ послышался довольный смех, хватка ослабла, ладони почти нежно огладили мою спину, легли на ягодицы.
Для прохожих – я всего лишь турист, то ли страдающий от жары, то ли соблазнившийся на наркоту дурак, которой в окраинных районах Варанаси пруд пруди.
Я прислонился к стене какого-то дома, чтобы прийти в себя. Сердце стучало в висках, раскалённый воздух вокруг пропах сандалом. Ритм барабанов нарастал, но его заглушал шорох змеиного погремка – настолько гладкого и глянцевого, что хотелось лизнуть.
- Покорись, - прозвенело в тон поющему ситару.
Тенью коснулось предательское желание замереть, закрыть глаза и позволить. Всё позволить. Чтобы чуткие руки загладили и заласкали – у ратна-нагов их четыре. Чтобы шипящий голос кружил голову, а змеиные кольца, где каждая чешуйка, как зерно граната, сжимали теснее и теснее. И чтоб бледные губы прижались к моим – твёрдые, нечеловеческие. Властные, голодные, жадные, терзающие до крови.
А потом…
Люди нас не видели. Я лишь краем глаза успевал заметить, как мелькала серая тень по красным сари, отбеленным дхати или загорелым до коричневой бронзы худощавым телам.
Высоко в небе прогремел гром, но на землю не упало ни капли. Я сжал кулаки и криво усмехнулся. Ну, нет, отродье Шивайшьи, не получишь ты меня!
Шипение исчезло, я рванул от стены по улице, бегом вдоль одноэтажных домов.
Варанаси молчал, но вёл меня верной дорогой – к священным водам Ганга. Единственное место, где можно было избавиться от преследователя.
Тень летела за мной, но больше не касалась. Моё сопротивление сгубило всю игру. Ведь тень – слишком хрупкий и неверный способ подчинить врага. Но раз другого нет, то и этот сгодится.
Лабиринт узких улиц, несмолкаемые голоса, настырные диллеры и суетящиеся дети не давали сосредоточиться. Я рисковал заблудиться, но Варанаси был на моей стороне. Город помогал отыскать верную дорогу.
Берег реки встретил меня столбами дыма и забивающим дыхание запахом горелой плоти. Он лез в глаза, в нос, рот, обжигал лёгкие. Я закашлялся, едва не столкнулся с худым мужчиной в грязной рваной одежде.
Он покачал головой и что-то сказал. Слов я не расслышал, зато сладчайшей музыкой прозвучало рассерженное шипение змеиной тени. Запах сандала исчез, она металась по покрытому пеплом песку.
Я двинулся дальше. На больших прямоугольниках, сложенных из дров, горели тела умерших. Крематорий под открытым небом. День – ночь, день – ночь. Домы из касты неприкасаемых выполняли свою работу круглый год, считая её ничем не лучше, но и не хуже других.
К горлу подступила тошнота. Я старался не смотреть на попадавшиеся на глаза черепа и кости. И уж точно не хотелось увидеть полуразложившееся тело какого-нибудь праведника. Ведь их не сжигают, считая, что дыхание тлена им чуждо.
Угрожающе затарахтел погремок, возле моей ноги на песке появилась вмятина, будто след от проползшей змеи.
- Вернис-с-с-сь.
Я улыбнулся. Ну, уж нет. Не теперь.
- Идём со мной.
Тень задрожала, погремок на хвосте замер.
Не ожидая, что последует дальше, я с разбегу бросился в ближайший костёр. Кто-то рядом взвизгнул и заорал.
Пламя ослепительно вспыхнуло, дарующий тепло огонь помчался по венам. Искрящаяся радость и чувство безграничной свободы заставили взвиться вверх. Боли не было, хотелось смеяться, как сумасшедшему. Вот небо, вот вода, вот ветер, вот огонь – бери, что хочешь. Дыши, ешь, трогай. Всё твоё – никто не отберёт.
Миг – эйфория отошла на задний план, потому что гранатовой горечью вползла в пламя змеиная тень. Задрожала, вспыхнула миллионом искр и разлетелась во все стороны с слабым стоном. Потому что нет хода слугам Шивайшьи в живое пламя.
Послышался тихий выдох, я мигом ощутил чьё-то присутствие и склонил голову. Женщина, немолодая, но чистая духом и помыслами.
- Да пребудет с тобой благословение Джантаки, добрая душа, - шепнул я. – Даже после смерти ты послужила добру.
Пламя метнулось ко мне, огненные языки полыхнули перед глазами и потянулись к лицу. Но прикосновения были ласковыми и мягкими, словно от материнских рук.
- Иди… с миром, - прошептал приятный голос. – Джантака с тобой.
Перед глазами всё потемнело, сильный толчок – я ударился спиной о твёрдую землю. Попытался было встать, но голова закружилась, а руки резко ослабели.
- Так, так, - произнес откуда-то сверху хриплый мужской голос. – Что у нас тут?
Поборов приступ дурноты – переход из воздуха в огонь всегда чреват гадкими последствиями – медленно поднял голову.
Надо мной стоял грузный мужчина, замотаный в тёмное, покрытое пеплом одеяние. Седые кудлатые волосы свисали до плеч, в коричневой руке он держал белый череп. Его верхняя часть была снесена. В чёрных глазах мужчины танцевало что-то наполовину от безумца, наполовину от тьмы Шивайшьи. Только взгляд был цепкий, оценивающий, внимательный.
Он задумчиво поднёс череп к губам и сделал глоток. Губы тут же приобрели ярко-красный цвет. Меня передёрнуло. Мерзкая слабость не желала проходить. Ещё чуть-чуть – и потеряю сознание.
- Кто… вы?
Кажется, я спросил настолько тихо, что никто и не расслышал. Но он довольно ухмыльнулся и присел рядом.
- Успеем познакомиться.
Неожиданно крепкой рукой приподнял мою голову и прижал к губам череп. Я попытался вывернуться, но тягучая жидкость обожгла мой рот. Я закашлялся, шумно вдохнул и… погрузился во тьму.