Глава 3. Азов (2)

[turaisegen]

Автор:  SWORN
Фэндом: Ориджинал
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Мистика, Детектив, Ужасы
Предупреждения: Насилие, Кинк
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари:
Маньяк с крюком и сетью выходит из моря, чтобы уничтожить врагов своего господина. Ян Сокирник, Слышащий Землю, вынужден прекратить убийства и уничтожить маньяка. Однако он даже не подозревает, что им давно заинтересовался древний бог Азова, который резко меняет правила игры. Теперь, чтобы выжить и остановить убийцу, Ян должен покориться морю, которое ненавидит с детства.



Глава 3. Азов(2)
Кожа на запястье треснула, окрасилась алым. Крик замер у меня на губах, внутри словно образовалась огромная пустота. Веретёнце входило всё глубже и глубже, истончалось, будто длинная игра. Перед глазами появился туман. Боли не было, но я знал, что шевелиться нельзя. Иначе — быть беде. Игла превратилась в расплавленное серебро, потекла по венам вместе с кровью.
Осознание, что рядом Азов исчезло, растворилось предрассветной туманной дымкой в наступающей знойном дне. В голове зашумело. Виски вдруг пронзило болью. Я сдавленно охнул. Ощутил на губах привкус боли. Подушечки пальцев закололо множество иголочек. Где-то шелестел ветер. И, кажется, — шумело море.
Ноздри защекотал запах дерева, сухой травы и масла. Слабый огонёк отбрасывал тень на стену, плясал диковинный языческих танец.
— Сам ко мне придёшь, сам меня найдёшь, — дрогнули мои губы, шепча слова. Только язык явно не русский, а непонятный, древний. Но все значения ясны, словно идут изнутри.
Под рукой уверенно крутилось колесо прялки. Стук — один оборот. Стук, стук — два оборота. И тянулась нить — серебристая, тонкая. А коснёшься пальцами — что лёд. И порежет так, что мало не покажется. Оно и видно — не зря пальцы обагрены. Но останавливаться нельзя. Откуда я это знаю?
«Земля тебе это говорит, — пронесся в голове шёпот Азова. — Она всё помнит, она знает».
— Сгинут враги мои, исчезнут недруги. Выйдет из моря акауш, станет моей защитой. Покроется пылью меч Тиргатао, станет прахом плоть.
И столько злобы и ненависти было в этих словах, что меня замутило. Сознание начало ускользать, словно тонюсенькая ткань под грубыми пальцами.
Только прялка пела свою ритуальную песню, вторя словам девушки.
— Не будет покоя ни на земле, ни на море. Пеплом останется, солью покроется, — тихий срывающийся шёпот.
Стук — один оборот. Стук, стук — два оборота. Натянулась серебряная нить, вымазанная густой кровью. Сладковатый запах стал в горле.
Я закашлялся, из груди вырвался стон. Cловно было тяжело и больно держать эту нить. Впрочем, предположение оказалось почти верным: слишком медленно, слишком тяжело было прясти нить.
Стук — один оборот. Стук, стук — два оборота. Чёрная прядь соскользнула вниз. Загорелая рука с широким металлическим браслетом резко заправила её за ухо и вернулась назад, придерживая колесо.
— Станет она прозрачной, холодной. Забудет своё имя. Покроется ржавчиной её меч, издохнет конь. Прахом станет белое тело в соляной могиле.
Стук один оборот. Нить натянулась, но не лопнула.
— Ударит молнией, расколет на тысячи тысяч осколков, выбросит в море. Позабудет земля своё дитя.
Стук, стук — два оборота.
— Поглотит Тиргатао море…
В углу вдруг появилась тень. Распустилась дивным цветком, обволокла живой тьмой часть пола и стена.
Стук… колесо замерло. Серебристая нить скользнула по пальцам, словно желая упасть на пол.
— Зурет, Зурет, Зурет…
Еле слышный шёпот. Моё-её сердце пропустило удар. Кто отозвался на зов? Эта тень не может быть тем, что должно было прийти.
Тень дрогнула, раскинула во все сторону щупальца, словно цветок-кракен. Нить всё же коснулась пола. Тень заволновалась, будто почуяв что-то.
— Зурет, Зурет, Зурет, — прошелестел шёпот, от которого по коже пробежали мурашки. Щупальца жадно затрепетали, потянулись к прялке, снова сами хотели покрутить.
Онемение сковало тело. По виску потекла холодная капля.
Но вдруг распахнулась дверь, и на пороге показался невысокий мужчина в чёрном плаще. Откинул капюшон, по плечам рассыпались седые волосы. Он внимательно посмотрел на меня тёмными глазами, в которых плясали едва заметные огоньки превосходства.
— Получилось, — прошептал он. — Получилось, дочь моя! Сегодня Он ждёт нас!
Внутри что-то зазвенело от радости, словно натянутая струна. Но в тоже время стало тревожно, и сердце сжалось. Вдруг всё пойдёт не так, как задумано? Ведь сорвать план может кто угодно. Да ещё эта тень. Стук колеса разбудил того, кого не стоило тревожить. Но, может, удастся всё же обойти запреты? Тот, из кургана обещал помощь. А значит — есть надежда!
Я посмотрел на свои руки, потом покосился на колесо. Оно стояло неподвижно. Серебряная нить мигом потускнела, а потом и вовсе исчезла, скрывая следы ворожбы, словно и не было.
Принесённая весть и радовала, и одновременно тревожно сжимала сердце.
— Всё у нас выйдет? — в женском голосе, слетавшем с моих губ звучала какая-то неопределённая тоска.
Мужчина кивнул. Улыбнулся — мягко, по-доброму. Только в тёмных глазах вспыхнуло пламя — холодное и гнилое. От которого мне стало не по себе.
— Он не даёт пустых обещаний. Акауш вот-вот выйдет из вод.
Я резко вскинул голову, даже позабыв о своей неуверенности.
— Как уже так быстро?
Мужчина довольно потёр ладони в предвкушении чего-то невероятного.
— Да, Зурет, да! Он быстр, как ветер! Мы освободим его из кургана!
Я почтительно склонился.
— Ты воистину стал сильнее, отец, — прошептали мои губы.
Только сердце почему-то заныло от нехорошего предчувствия, что к кургану придём не мы одни.
— Кстати, — неожиданно спросил он. — Чего этот прихвостень Тиргатао, Натай, вдруг начал тобой интересоваться?
Перед глазами вдруг всё потемнело. К горло подобралась дурнота, а голова закружилась. Натай… кто такой Натай? Имя почему-то показалось странно знакомым. Только сейчас было не до него.
Азов подхватил меня под руки и помог сесть. Я мотнул головой. Сообразил, что нахожусь на берегу. Сижу на какой-то подстилке, и все неровности очень хорошо ощущаю собственной задницей.
Спустя секунду дошло, что сейчас ночь. Прыжки из прошлого в настоящее крайне вредны для здоровья и восприятия окружающей среды. Звёзды сияли ярко-ярко. Аж страшно смотреть вверх. Я вновь посмотрел на свои руки, будто желал увидеть там призрачную кровь. Нет, ничего. Только воспоминания. От произошедшего было холодно и муторно. В то же время рубашка липла к спине, а мерзкая слабость заставляла подрагивать руки и ноги.
— С чем связалась эта Зурет? И сколько лет этой истории? — спросил я, чувствуя, что Азов находится за моей спиной.
— Считает ли человек минуты? — философски изрёк он и положил ладони мне на плечи. — Давно. Точно не скажу.
В этот раз я толком даже не обратил внимания на прикосновение. Точнее, обратил, но не хотелось сбрасывать его руки. Наоборот — пусть побудет так. Хоть какая связь с реальностью.
— Связалась не Зурет. А её отец, Максай-прорицатель. Уж начал заниматься вещами, в которые нос совать не следовало. Ему удалось разгадать знаки тех, кто жил на стоянке, я имею в виду, Кермек. Тот, из кургана услышал зов. Но чтобы выйти на землю, ему требовались жизни, человеческие и много.
Я хмыкнул:
— Неужто пообещал власть над миром?
Ладони Азова накрыли мои лопатки, медленно скользнули ниже. По коже разлилось приятное тепло. Зачем он это делает?
— Кто его знает. Скорее уж показать мир, откуда он явился. Или приоткрыть завесу будущего. Тот, из кургана может многое. Поэтому, когда понял, что эта дрянь намеревается выползти наружу, направил к кургану людей.
Ладони совершали
— Людей? — переспросил я.
— Как бы не была хороша Зурет, искусная пряха и красавица, — шепнул Азов мне на ухо, — а всё же не нравилась она Натаю, охотнику и воину. Чувствовал он, что у красавицы гнилое сердце. Как бы не была трудолюбива и храбра Зурет, но все перешла дорожку воительнице Тиргатао. А та не признавала ни чёрной ворожбы, ни лютой жажды власти. В общем, сначала была у них скрытая вражда, а потом перелилась уже в открытую. Каждая так и ждала, чтобы сделать сопернице подножку.
— Тиргатао положила глаз на воина, что ли? — уныло протянул я, глядя на плещущие волны.
Как-то уж совсем печально: бабские разборки, а тут гибнут люди.
Азов провел кончиками пальцев по моей пояснице, поднырнув под футболку. Я попытался отклониться, однако меня тут же вернули на место.
— Сиди, что я не знаю о твоих болях в спине?
Я потерял дар речи, забыв, как дышать. То есть… Дьявол, откуда он знает? Боли у меня были несколько месяцев назад. И действительно прописывали массаж. Однако я побывал лишь на нескольких сеансах — потом работа закрутила, было уже не того. Но этот откуда знает?
Азов это дело знал и, видимо, любил. Осторожно надавливал на позвоночник, растирал мышцы ладонями, замирал именно тогда, когда с губ уже был готов сорваться стон. Мыслить трезво не получалось. Слишком расслабляло, слишком хотелось прилечь прямо на этой подстилке и забыть обо всем. Но нельзя было. Нельзя.
— Тот, из кургана был благосклонен и к Зурет, — произнёс Азов. — Наделил её даром пряхи, научил зачаровывать человеческую жизнь. Пока прядёт ниточку — живёт человек. Оборвёт — вот тебе и погребальный костёр. Самое мерзкое — поймать её не могли. Поэтому и творила она долго всё, что хотела. Тот, из кургана хорошо оберегал свою девочку. Да и Максая тоже радовал.
Пока Тиргатао не убедила вождя, что его прорицатель продался злу.
— Как пафосно, — выдохнул я, блаженно прикрыв глаза.
— Пафосно или нет, а Тот — тогда был ещё сильнее, чем сейчас.
— Сейчас?
Повисла тишина. Я медленно повернул голову и посмотрел в глаза Азова. Он хмурился. Даже руки замерли. И вмиг стало как-то холодно и неуютно.
— Сейчас, — подтвердил он. — Как я уже говорил: прошлое не исчезает. То, что на него не обращают больше внимания, не значит, оно рассыпалось в прах. Поэтому всегда надо об этом помнить.
Я вздохнул. Услышанное совсем не радовало. Если здесь где-то спит могущественная сила, настроенная далеко недоброжелательно, то это будут очень большие проблемы.
— Кто-то нашёл могилу Зурет. И пробудил её дух. Ашаук снова бродит по земле, взывая к своей хозяйке.
Я потёр виски, провел ладонью по лицу.
— Кто это? Кого просила Зурет?
— Ашаук — охранник, преданный пёс, которого приставил к своей пряхе Тот.
Я хмыкнул. Кажется, начинаю понимать, что к чему. Правда, пока своими догадками делиться не стоит.
— Как от него избавиться? — спросил я. Встретился со ставшими тёмно-синими глазами и немного неловко улыбнулся: — Спасибо за массаж.
— Сначала нужно избавиться от неё, — ровным тоном сказал он, не отводя взгляда. — И только после этого ашаук исчезнет вновь.
А потом, не говоря ни слова, Азов склонился ко мне, вплёл пальцы в волосы и прижался к губам.