Глава 6. Тропа Снов (2)

[turaisegen]

Автор:  SWORN
Фэндом: Ориджинал
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Мистика, Детектив, Ужасы
Предупреждения: Насилие, Кинк
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари:
Беда не приходит одна. Люди умирают во сне, а в их руках находят загадочные карты снов. Ян Сокирник снова берётся за дело. Каков же его ужас, когда он узнает, что карты снов, лежащие рядом с жертвами, принадлежат колоде его напарника - Олега Грабара. Новое дело набирает обороты, и никто не знает, удастся ли выйти живыми.


Глава 6. Тропа Снов (2)
***
За окном пролетали жёлто-зелёные степи и холмы. Сливались с синим небом, пронизанным солнцем. Стекло окна маршрутки казалось каким-то нереальным. Протяни руку — всё растает, и можно коснуться колкой травы и дорожной пыли. В маршрутке было жарковато, однако Грабар на это не обращал внимания.
Включённая водителем музыка убаюкивала, вводя в состояние странного оцепенения. Олег пристроился у окна на одиночном сидении и тупо смотрел на проносившийся мимо пейзаж.
Дорога от Одессы до Херсона занимала больше трёх часов. Поэтому времени на размышления было больше, чем предостаточно. Он прикрыл глаза.
Вмиг перед внутренным взором появилась усыпанная драгоценностями звёзд ночь. Обнимающая тысячей рук, смеющаяся, шальная, как молодая хмельная девчонка. Звёзды были под ногами и над головой. Или Чех специально выбрал такое постельное бельё? Чтобы каждый раз падать в небо?
От воспоминаний становилось жарко и морозно одновременно. Это было неправильно и… никто особо не спрашивал. Потому что не нужны были слова. Грабар до этого и подумать не мог, что в состоянии делать всё… так. Это было странно, совершенно невозможно. Но как-то… правильно. Грабар даже не успел удивиться. Внезапно стало предельно ясно, что так и должно было быть. А Чех… умел. И делал настолько хорошо, что не оставалось и мыслей. Просто была уверенность, что иначе не могло быть.
В этой ночи остались холодноватая страсть, безумная ненасытность и охрипший от стонов голос. И наутро следы на плечах и шее, которые с трудом скрывал ворот рубашки. Грабар не задавал лишних вопросов, а Чех не спешил разъснять. И не надо. Так было проще. Ничего особенного, совсем ничего. Подумаешь, тебя захотел Следящий юного региона. Что тут удивительного?
Когда утром Грабар смотрел на себя в зеркало, то понял, что медленно сходит с ума. И хочется хохо тать. До слёз. Однако истерический смешок пришлось тут же придушить. Слишком хорошо всё слышно в старых одесских квартирах.
Он сглотнул, вернувшись в реальность. Достал из сумки бутылку минералки и судорожно сделал глоток. Да уж. Лучше об этом не думать. И не говорить никому. Решат, что сошёл с ума. А сдвинувшийся Читающий Сны не нужен ни Городовому, ни Яну, ни тёте Саре. Какой от него будет толк? И всё же… Воспоминания нахлынули снова.
После встречи с Призрачным Цимбалистом они на миг оказались в квартире Чеха, среди тёмных стен и безмолвных масок, а потом всё резко закружилось, заискрило, и… пропало. Время, словно исчезло, начало свой собственный отчет между настоящим и будущим.
Грабаром завладела паника. Он не осознавал, что происходило. И только рука Чеха, ухватившая его за плечо, давала понять, что это происходит на самом деле. Пространство вокруг колебалось, поднималось клубами чернильного дыма, окутывало, не давая шевельнуться. Под ногами распускались огненные цветы, и золотыми яркими искрами окружали ступни Грабара.
В ушах зашептали тысячи голосов: заспорили, заторопились. Словно каждый хотел сказать что-то безумно важное. Невероятное.
— Слушай-слушай-слушай…
— Знаешь, не всё в этом мире так просто…
— Каждый приходит сюда по Тропе Снов, ею по жизни ходит, после смерти на неё попадает…
— Слушай-слушай-слушай…
И всё настойчивее звучал их шёпот, всё увереннее. А потом раздался звон огромного колокола: сердитый, неистовый.
Грабар зажмурился и зажал уши. Опора из-под ног исчезла, показалось, что он стремительно падает вниз. Но в то же время не двигается.
— И пришли Трое и Сестра их, лебедь. И разделили земли. Забрал страший брат центр и соединил там всю мощь, и пустил под землю огонь. И взял средний брат земли, что омывались морем, заключив мир с народом каракуртов. Взял младший брат запад, где стоят горы и леса, где прячется бурштын и птицы летают высоко. А восточные земли, просторы неизмеримые, взяла сестра их, лебедица белая. И стал ветер свидетелем их клятвы. И понёс слова её во все стороны. Всем сообщил: живым и мёртвым, нерожденным и позабытым: пришли-пришли-пришли. Поклялись силой и кровью защищать, не давать в обиду.
И после них приходили многие, но власти оспорить никто не смог. Не рискнул… Нет власти выше Троих и Сестры, что бы ни говорили.
Грабар вздрогнул. Понял, что снова слышит историю про Троих и Сестру. Только не из уст людей, а шепотом сновиев. И каким-то образом сам оказался на Тропе Снов. Без карт. Без настройки. Без желания. Словно выдернутый из реальности чьей-то безумно сильной рукой. А где-то совсем рядом стоит Чех и улыбается.
Следящий южного региона. Средний брат. Хозяин земель, омываемых морем. Заключивший мир с народов каракуртов. Грабар искоса посмотрел на Чеха. Неудивительно, что к каракуртам он питает особую нежность. И тут же эта мысль показалась настолько дикой и абсурдной, что едва не расхохотался.
— Так весело? — шепнул на ухо Чех, и Олег онемел.
Но потом тряхнул головой, сбрасывая наваждение, даже сумел улыбнуться:
— Частично. Теперь я понимаю, почему каракурты.
— Они славные ребята, — невозмутимо сказал Чех. — Правда, ядовитые. Но лучше не злить их. Впрочем, это работает не только с каракуртами. Сам понимаешь.
Грабар кивнул. Поколебался, но всё же задал вопрос:
— Куда мы идём?
Чех приложил палец к губам Грабара и взглядом указал вниз. В карих глазах на мгновение появилась чёрная бездна.
Олег глянул вниз и еле сдержал зачарованный вздох. Вот это да. Там, сияя огнями, на берегах Днепра раскинулся величественный Киев. Грабар был в столице всего один раз, но вот фотографий насмотрелся множество, поэтому признал столицу сразу.
Если на то пошло, то страший брат из Троих, который взял центр, носил звание не Следящего, а Стольного. И был одновременно и хозяином центральных земель, и Городовым.
— Почему Киев? — тихо спросил Грабар.
Чех только загадочно улыбнулся. И вдруг в один миг оба оказались на влажной чёрной брусчатке среди домов и каштанов. Здесь было куда холоднее, чем в Одессе. Грабар поёжился, обхватил себя за плечи. Перевёл вопросительный взгляд на Чеха. Тот поманил его за собой.
— Идём.
Ночной Киев не спал, дышал ночью, прислушивался к голосам жителей. Днепр молчаливо нёс свои волны среди раскинувшихся берегов. Ночь — не время людей. Киевские сновии затаились на крышах, внимательно глядя вниз.
Только остановиться и посмотреть на них не было времени. Чех неумолимо тянул куда-то к набережной.
— Думаю, Железный всегда знает больше, чем говорит.
Грабар чуть не спотыкнулся и озадаченно глянул на Чеха:
— Железный? Провидец? Рудольф Валерьевич?
Чех кивнул, продолжая уверенно шагать вперёд:
— Он любезный, он ненаглядный. Умеет дурить не только Городового, но и меня. Зря вы, Олег Олегович, на юге родились. Тут живут провидцы и прохвосты. Заметьте, одинаково начинается.
— Меня как-то не спрашивали, — буркнул Грабар.
— Ну… и такое бывает, — не стал спорить тот и вдруг резко перевёл тему: — Что вы знаете о Романе Сокирнике?
Показалось, что ослышался. Однако Чех не улыбался и был абсолютно серьёзно. Пришлось и впрямь задуматься. Ничего особенного. Роману двадцать два года, младше Яна на пять лет. Он поступил в университет на дизайнера и закончил с красным дипломом. Способности Читающего Сны проснулись так же резко, как и у самого Грабара. Только если тут удалось обойтись одним обмороком, то, по словам Яна, у Ромы было всё куда хуже. Постоянное энергетическое истощение, всплески некотролируемой силы и частое неконтролируемое появление на Тропе Снов.
Так прошёл всего месяц. А потом Рома пропал. И Ян его больше не видел.
Грабар всё это выложил Чеху, даже не подумав, что что-то надо скрыть. Тот некоторое время шёл молча, словно обдумывал что-то серьёзное.
— Какие попытки отскать брата делал Ян? — потом всё же спросил он.
Олег растерялся. Ян об этом не отчитывался. Кое-что он, конечно, знал, но запрет Городового не обойти. Поэтому часто получал отказы. И… в общем, ничего толкового.
— А почему… вы интересуетесь? — осторожно спросил он.
— Взвешиваю проблемы, — задумчиво протянул Чех и остановился. — Они будут в любом случае. Возможно, потому что такого ещё не было, а, возможно, что было. Но очень-очень давно. Видишь ли, Олег…
«Снова на ты», — ответил Грабар, но не перебивал, желая услышать, что дальше.
Чех засунул руки в карманы, посмотрел на памятник слева. До Грабара внезапно дошло, что они стоят возле памятника основателям Киева: Кию, Щеку, Хориву и Лыбедь. Медная плоская ладья. Три могучих древних богатыря и красавица в развевающихся одеждах на носу ладьи. А возле постамента памятника — бассейн. Несколько шагов — и окажешься в воде.
— Нравится мне это место, хорош Наводницкий парк, — неожиданно сказал Чех и с какой-то особенной лаской провёл ладонью по ладье. — И… да, так вот, Роман.
Олег уже ничего не понимал. Только подошёл ближе, чтобы ничего не упустить. А то даже если полезное что-то и скажут, то можно не расслышать.
— Рома — Читающий Сны. Но это лишь частичный дар.
Услышанное заставило позабывать, как дышать. Такое Грабар слышал в первый. То есть, как часть… Слишком слабый дар? Но тогда не было бы обмороков, головных болей и прочей радости. Чем меньше способности, тем лучше самочувствие. Вот такая вот зависимость.
— В каком смысле частичный? — уточнил он.
— В том, что он умеет ещё кое-что, — последовал ответ.

Маршрутка остановилась, и Грабар очнулся от задумчивости. Ага, уже въехали в Николаевскую область, остановка Коблево. Можно выскочить и взять кофе. А то так можно и вовсе уснуть. Что уже не годится. Потом такой вид, словно всю ночь чёрт знает чем занимался. И при этом плевать, что ни ночь.
Взяв бумажный стаканчик со свежесваренным эспрессо без сахара, Грабар остановился возле винного магазина с вывеской «Коблево» и ещё раз прокрутил в голове разговор с Чехом. Подул, остужая, сделал глоток. Чётко этот гад ничего сказал. Дал понять, что рано ещё. Но при этом не запрещал рассказывать Яну. Вскользь назвал Ромку «хамелеоном». Однако ничего не уточнял. И в Киев утянул не просто так. Только вот понять причину поступка было сложно. И памятник основателям. Зачем привёл именно к нему?
Пустой бумажный стаканчик полетел в урну. Грабар направился к маршрутке. Что-то какая-то игра с завязанными глазами получается. Всё только дают намёки, но как сказать прямо — так не дождёшься. Хотя… может, он и сам не во всём уверен?
Заняв своё место, Грабар снова бездумно посмотрел в окно. И только сейчас до него дошло, что один из братьев на постаменте в Наводницком парке был похож на Чеха.